Вскоре после того как наша страна стала самостоятельной, 8 сентября 1992 года на площади Независимости в Минске прошла присяга на верность Беларуси и беларусскому народу. Ее организовало «Беларускае згуртаванне вайскоўцаў» (БЗВ) — организация, лидером которой был Николай Статкевич, теперь один из самых известных беларусских политзаключенных, его заместителем — Виктор Шейман, в будущем ближайший соратник Александра Лукашенко, а одним из участников — Алесь Карлюкевич, соавтор недавно изданной пропагандистской книги о политике, которую теперь массово закупают госорганизации. Как появилась БЗВ, какие цели перед собой ставила и почему так кардинально разошлись пути ее лидеров — рассказываем.
Гласность и создание военных групп
На протяжении десятилетий в советской армии служили сотни тысяч беларусов. Среди них были и те, кто в глубине души мечтал о независимости нашей страны — но озвучивать такие мысли вслух в СССР было опасно. Ситуация стала меняться, когда в 1985-м к власти в Советском Союзе пришел Михаил Горбачев. Столкнувшись с системным кризисом во всех сферах, он, среди прочего, объявил о проведении политики гласности, что позволило открыто высказываться о проблемах в обществе.
Осуждение сталинских репрессий, освещение проблем культуры и родного языка пробудило национальное самосознание многих наших соотечественников — в том числе и военных. Именно тогда в разных точках Советского Союза стали появляться национально-патриотические группы беларусских военных, первоначально никак не связанные между собой.
В октябре 1988 года власти БССР разогнали митинг-реквием «Дзяды», направлявшийся в урочище Куропаты под Минском. Пятеро возмущенных этим курсантов Минского высшего инженерного зенитного ракетного училища (МВИЗРУ) во главе с Сергеем Числовым, создали свою группу. В 1989-м она расширилась до 20 человек и получила название «Вольнае згуртаванне вайскоўцаў».
В 1989-м национально-патриотическая группа в составе до 30 человек появилась в городе Приозерске Казахской ССР — ее основателем был подполковник Станислав Судник. В том же году в уже упоминавшемся МВИЗРУ — но уже среди преподавателей — появилась группа во главе с подполковником Николаем Статкевичем, куда также вошел подполковник Николай Бирюков. Они занялись разработкой концепции создания беларусской армии. Первоначально это делалось тайно. Позже, уже во второй половине 1990 года, Статкевич под псевдонимом опубликовал свои идеи в газете «Літаратура і мастацтва» (той самой, где двумя годами ранее появилась статья Зенона Позняка, раскрывшая правду о Куропатах — месте расстрела беларусов в годы сталинщины). Названия текстов говорили сами за себя: «Ці патрэбна нацыянальнае войска?», а также «Дзе і як служыць беларусам».
В 1990-м среди членов московской группы Беларусского народного фронта, наиболее массового оппозиционного движения (ее лидером был тот самый Позняк), возникла своя группа военных. Один из них, лейтенант Виктор Нагнибеда, по собственной инициативе от имени оргкомитета «Згуртавання беларускіх вайскоўцаў» (в реальности его еще не существовало) написал обращение к беларусским военным, которое было опубликовано в прессе.
Кроме этого, организации беларусских военных-патриотов действовали в Борисове, Березе, российской Твери, Казахстане и других местах. Все это наглядно показывает, что идея создания национальной военной организации к тому моменту парила в воздухе. Она отражала логику истории и взгляды множества людей.
В 1991-м Статкевич приезжал в Москву, где наладил контакт с группой Нагнибеды. Также он встречался с Судником и Числовым. В марте того же года Статкевич вышел из КПСС и на учредительном съезде партии «Беларусская социал-демократическая Грамада» заявил о необходимости создания беларусской армии. В том же месяце БСДГ создала в составе партии военную секцию во главе со Статкевичем, последняя наладила связи с организациями Москвы, Твери, Мордовии, Якутии, казахстанского Приозерска, беларусского военного городка Печи под Борисовым, а также множеством других людей.
Неизвестно, насколько быстро развивались бы дальнейшие действия, но их ускорили внешние события.
С участием Шеймана и Карлюкевича
К тому времени инициированные Горбачевым реформы начали выходить из-под контроля — возникла угроза распада самого СССР. Понимая это, политик предложил всем республикам, входившим в состав государства, заключить новый Союзный договор и сохранить страну как обновленную федерацию. Шесть из них (страны Балтии, Грузия, Армения и Молдова) отказались участвовать в процессе. Власти остальных девяти согласились. 20 августа 1991 года договор о создании Союза Советских Суверенных Республик (та же аббревиатура СССР) должны были подписать Россия, Казахстан и Узбекистан, а через некоторое время и другие республики (например, 3 сентября — Беларусь).
Однако спецслужбы и ряд высших руководителей Советского Союза восприняли новый договор как шаг к краху страны и попытались осуществить государственный переворот, начавшийся 19 августа. В Минске против ГКЧП (Государственного комитета по чрезвычайному положению, провозглашенного участниками переворота) выступили единичные политики — в том числе Беларусский народный фронт, а также представители нескольких политических партий. Они назвали путч «антиконституционным захватом власти», а ГКЧП — «хунтой».
Среди людей, придерживавшихся таких взглядов, был и Николай Статкевич. «Вечером 19 августа мы с представителями оппозиции обсудили план действий. Решили утром 20 августа объявить о создании объединения военных. Это должна была быть организация беларусских патриотических военных СССР», — рассказывал он в интервью.
Создание новой организации под названием «Беларускае аб’яднанне вайскоўцаў» — точнее, ее оргкомитета — произошло в первой половине дня 20 августа в главном корпусе БГУ. В нее вошли десять человек, председателем выбрали Статкевича.
«Мы обратились к военнослужащим Беларусского военного округа с призывом не выполнять приказы мятежников и не стрелять в свой народ. Распечатали обращение на листовках и раздали в частях. Также мы создали группу наблюдения за военными частями, потому что не знали, налажена ли связь ГКЧП с регионами. В этот день благодаря ведущему Беларусского радио Виталию Семашко я обратился к обществу по радио. Выступил вместо музыкального номера. Записать мое обращение на магнитофон получилось только с третьего раза: у оператора так тряслись руки, что лента рвалась», — вспоминал Статкевич.
Вечером 20 августа он выступил на митинге на площади Ленина (теперь Независимости). По его словам, тот митинг был немногочисленным, люди боялись. «Но я зачитал обращение к военнослужащим, которое уже пошло в радиоэфир. Кроме того, я зачитал заявление о создании БЗВ и о его целях — независимость Беларуси и создание национальной армии. С митинга ехал домой в состоянии, близком к счастью. Моя совесть была чиста», — добавлял подполковник.
С утра 21 августа Статкевича вызвали на работу, где два полковника пытались его «воспитывать», но Николай ушел домой. «Через несколько часов позвонил начальник политотдела, который торжественно поздравил меня с тем, что „хунта пала“. Потом я узнал, что против меня было возбуждено уголовное дело за измену родине. Это расстрельная статья. Если бы победил ГКЧП, я бы пошел под расстрел», — вспоминал он.
Вскоре после провала путча, 25 августа, Беларусь де-юре объявила о своей независимости. А спустя четыре дня, 29 августа, в одной из аудиторий БГУ состоялось второе заседание оргкомитета новой организации. Кроме предыдущей десятки участников, в нем приняли участие упоминавшийся выше Николай Бирюков, военный журналист, капитан Алесь Карлюкевич, майор Михаил Воронец (именно он написал пока наиболее полную историю этой организации, на которую мы неоднократно ссылаемся в тексте) и другие. На том заседании «Беларускае аб’яднанне вайскоўцаў» было переименовано в «Беларускае згуртаванне вайскоўцаў» (впрочем, по-русски название не поменялось — «Беларусское объединение военных»; далее мы используем беларусскую аббревиатуру). Оргкомитет был переименован в Координационную раду, а еще было решено провести учредительный съезд, в итоге состоявшийся 12−13 октября 1991-го в столичном Доме литератора (расположен у центрального входа в парк Горького).
Среди прочих на нем выступал депутат Верховного Совета, майор Виктор Шейман, ставший тогда членом этой организации. Каким образом он познакомился со Статкевичем? После поражения ГКЧП военные передали свои разработки по созданию беларусской армии в парламент. Там они попали в комиссию по обороне, членом которой и был Шейман.
«Камісія стварыла групу па вайсковай рэформе, куды я ўвайшоў, — вспоминал Статкевич. — Там мы і пазнаёміліся з Шэйманам». После этого последний вступил в БЗВ и стал одним из заместителей главы, ответственным за парламентскую работу. Забегая вперед, скажем, что в этом статусе он проработал несколько лет. «Вялікая колькасць намеснікаў сябе не апраўдала, там было шмат неразбярыхі, і потым мы ўжо на наступным з’ездзе — у 93-м ці 94-м — паменшылі колькасць намеснікаў, і Віктар Шэйман ужо ў іх лік не трапіў», — добавлял Статкевич.
Кстати, на учредительный съезд БЗВ, по воспоминаниям Статкевича, пришел и депутат парламента Александр Лукашенко, но не выступал.
Кульминация съезда произошла в первый день его работы. «Дэлегаты пад бел-чырвона-белымі сьцягамі, беларускімі вайсковымі харугвамі прайшлі ад Дому літаратараў да сквера Янкі Купалы, у якім ішоў рок-канцэрт у гонар абвяшчэньня незалежнасьці Беларусі», — вспоминал Михаил Воронец. По его словам, перед началом шествия Статкевич сказал делегатам, что они должны преодолеть психологический барьер и пройтись по городу под БЧБ-флагом.
«Для пераважнай большасьці вайскоўцаў гэта быў мужны крок. Доўгія гады службы ў Савецкай Арміі і камуністычная прапаганда стварылі шмат адмоўных стэрэатыпаў у сьвядомасьці савецкіх людзей і, на жаль, асабліва ў сьвядомасьці беларусаў. І ўдзельнікі зьезду ў вайсковай форме зрабілі гэты крок. А ў скверы Янкі Купалы іх напаткаў яшчэ адзін псыхалягічны стрэс — яны апынуліся ў беларускамоўным моры ўжо цывільных людзей, пераважна моладзі, якія вельмі прыхільна іх сустрэлі. Тут яны да канца асэнсавалі, пачынальнікамі і ўдзельнікамі якой сапраўды гістарычнай для Беларусі падзеі, якой сапраўды высакароднай справы яны зьяўляюцца», — добавлял Воронец.
Присяга на площади Независимости
Лидером БЗВ избрали Статкевича. Организация пропагандировала среди военных беларусскую историю, публикуя материалы в СМИ, проводила встречи в воинских частях и школах, мероприятия и викторины, консультировала военных по вопросам защиты их прав, занималась — вместе с депутатом Галиной Семдяновой — возвращением беларусских военных из бывших советских республик. Однако своей главной задачей БЗВ считало создании беларусской армии. Этому содействовал окончательный распад СССР, зафиксированный в декабре 1991-го в Беловежской пуще.
Однако единая советская армия исчезла не сразу: последний министр обороны СССР Евгений Шапошников предложил создать вместо нее Объединенные вооруженные силы (ОВС). В течение пяти последующих лет предполагалось сохранять под единым командованием общие военные структуры. Независимые государства не должны были создавать свои собственные армии.
От такой идеи сразу ожидаемо отказалась страны Балтии, а также Молдова, Грузия и Украина. Военнослужащие последней уже в январе 1992-го приняли присягу на верность своей стране. Остальные страны — включая беларусов — согласились на предложение Шапошникова. Но спешить с «разводом» не хотели и на местах: в советское время Беларусский военный округ считался одним из самых престижных. Служить там хотели многие: неудивительно, что на начало 1992 года количество беларусов среди офицеров, служивший в нашей стране, составляло лишь 18%. Поэтому провозглашение независимости не вызвало в армии бурю восторга.
БЗВ во главе со Статкевичем настаивало на создании беларусской армии и скорейшей присяге. Но лишь в апреле 1992-го Минск и Москва договорились, что вооруженные силы, дислоцирующиеся в Беларуси, перейдут в подчинение национальному Министерству обороны (соответствующее постановление вышло только в мае). Правда, присягать независимой стране никто не спешил. При этом три дивизии ракетных войск стратегического назначения (одной из составляющих «ядерной триады») остались под контролем ОВС (читай, Москвы).
«После обретения страной независимости получалось так: новобранцы, приходя на военную службу, принимали вновь утвержденную присягу на верность Беларуси на беларусском языке. Однако офицеры, в отличие от солдат и сержантов, оставались под присягой Советскому Союзу. Нонсенс! То есть офицеры морально и юридически не несли ответственности [за безопасность страны]. Если бы, не дай бог, возникла какая ситуация, они могли сказать: я не присягал Беларуси, поэтому защищать ее не буду», — рассказывал майор запаса Алесь Станкевич, один из активистов БЗВ.
А угроза действительно существовала: некоторые российские шовинистические издания отрицали независимость Беларуси. Чтобы бороться с такими силами, власть и оппозиция на время забыли разногласия. По инициативе БЗВ в марте 1992-го было подписано Антикризисное соглашение. Его участники обещали в случае угрозы выступить в защиту суверенитета страны. Среди подписантов был митрополит Филарет, представитель КГБ, министры. Антикризисный комитет возглавил премьер Вячеслав Кебич, его заместителем стал Статкевич. В реальности комитету действовать не пришлось, но пиар-эффект оказался мощным. Российские радикалы, рассчитывавшие на раскол по вопросу суверенитета внутри самой Беларуси, успокоились, а беларусские чиновники получили четкий сигнал о ставке на независимость.
Но организовывать общую присягу армии власти все же не спешили. В этом их полностью поддерживал Павел Козловский, назначенный в апреле 1992 года министром обороны Беларуси. Уроженец Пружанского района, он служил на территории современных Грузии, Армении и России, воевал в Афганистане. Распад СССР встретил на посту начальника штаба — первого заместителя командующего Беларусского военного округа.
Тогда БЗВ и БНФ решили действовать. На дату 8 сентября они сами назначили присягу на верность Беларуси и беларусскому народу в Минске на площади Независимости. Это была важная для наших соотечественников дата: 8 сентября 1514 года состоялась битва под Оршей, в которой предки современных беларусов, литовцев, поляков и украинцев разбили соседей из Великого княжества Московского.
«На присягу ехали со всех уголков Беларуси, Солигорска, Борисова, Молодечно… Был патриотический подъем, — вспоминал подполковник КГБ Валерий Костко. — Я возглавлял тогда Молодечненскую структуру БЗВ. Мы, по-моему, заказали два автобуса, в Минск отправилось не меньше 50 человек».
Площадь Независимости заполнили люди, прошедшие и еще проходившие военную службу, а также обычные минчане. Напротив пединститута разместили сцену, на которой в том числе находились Николай Статкевич, Зенон Позняк и писатель Василь Быков. Торжественно вышли в военной форме офицеры-активисты во главе с командиром бригады спецназа полковником Владимиром Бородачем, а также депутаты Верховного Совета во главе с Сергеем Наумчиком. Они выстроились в шеренгу, став лицом к собравшимся. Позняк произнес речь, в которой рассказал, почему проводится присяга, после чего Статкевич зачитал ее текст. Его слова повторяли все стоявшие на площади.
Затем лидер БЗВ прошел перед шеренгой в двадцать с лишним человек и каждый расписался в принятии присяги на официальном бланке. Вы можете увидеть его ниже. Первым расписался сам Статкевич, под 15-м номером — Виктор Шейман, номер 12 — Алесь Карлюкевич.
Присяга на верность Беларуси вызвала истерику среди доминировавших во власти консерваторов. Уже на следующий день Минобороны назвало это событие «дестабилизирующим фактором». «Міністэрства абароны падвяргаецца жорсткаму прэсінгу з боку асобных радыкальна настроеных палітыкаў, апазыцыі, БЗВ. Штучна нагнятаецца нацыяналізм, неабгрунтаваныя абвінавачаньні прад’яўляюцца генэралам і афіцэрам у тым, што яны да гэтага часу не прынялі прысягу на вернасьць народу Рэспублікі Беларусь і г. д.», — заявил той осенью глава ведомства Павел Козловский.
Это была неправда. Однако присяга заставила Минобороны действовать. В последние дни 1992 года беларусская армия наконец-то в полном составе присягнула на верность своей стране.
Раскол и жизнь после БЗВ
Ответом властей на действия БЗВ и БНФ стали репрессии. Все офицеры, во время присяги стоявшие в первом ряду, были уволены из армии. Заметим, что это происходило еще до прихода к власти Александра Лукашенко — она была в руках премьер-министра Вячеслава Кебича.
Ответом БЗВ стала эффектная акция: марш в центре Минска, состоявшийся 23 марта 1993 года. Более тысячи активистов прошлись по проспекту Скорины (теперь Независимости) от площади Независимости до парка Янки Купалы, где прошел митинг. К военным присоединились до 10 тысяч «гражданских» участников шествия.
«Тады Кебіч збіраўся ўводзіць адзіную валюту з Расіяй. Шэсце іх вельмі напалохала, яны адмовіліся ад сваіх планаў», — вспоминал Статкевич. Однако в ответ в парламенте приняли поправки в закон о военнослужащих. Его новая редакция запрещала им заниматься общественно-политической деятельностью.
«Па сутнасці, усе кадравыя вайскоўцы, якія былі ў БЗВ, апынуліся перад выбарам — альбо войска, альбо БЗВ, — рассказывал глава организации. — Мы сабраліся і самі прынялі рашэнне вывесці ўсіх кадравых вайскоўцаў з БЗВ. Тады ўключыўся лічыльнік і на маё звальненне з Ваеннай акадэміі, дзе я быў дактарантам. Я быў звольнены за месяц да абароны [доктарскай] дысертацыі за „дыскрэдытацыю высокага звання афіцэра“, а менавіта за тое, што падпісаў зварот супраць пункта дамовы аб АДКБ (речь об Организации Договора о коллективной безопасности — создававшемся тогда под началом Москвы аналогу НАТО. — Прим. ред.) пра адсылку нашых вайскоўцаў за мяжу».
Отметим, что требование властей к военным не заниматься политикой было несколько однобоким. Ни один из 13 связанных с армией депутатов парламента, поддерживавших власть, в итоге не уволился из ее рядов. А вот активистов БЗВ, которые из него вышли (например, того же Бирюкова), все равно изгнали из рядов Вооруженных сил.
Зимой 1994 года дело дошло до ликвидации организации. Власти придрались к неточностям в уставе. Реальным же поводом стал тот факт, что участники БЗВ охраняли рабочих во время одного из митингов. В тот же день была зарегистрирована новая организация — «Патрыятычны рух „БЗВ“».
Но для БЗВ это стало началом конца. Когда в его рядах были действующие военные, в этом была своя уникальность и сила, что заставляло власти считаться с организацией. После их ухода из армии БЗВ стало лишь одним из оппозиционных движений — пусть и с особым вниманием к военным вопросам. Впрочем, в то время активисты продолжали искать новые формы работы. Например, в мае 1994 года появились охранные отделы БЗВ, называвшиеся «Дружыны рэгіянальнай аховы і бяспекі» (драбы). Первое такое отделение создали в Новолукомле. В начале июня 1994 года активисты с согласия городских властей даже начали охрану улиц города, помогая милиции.
Однако тем летом к власти в стране пришел Александр Лукашенко. Вскоре после этого Статкевич встретился со своим бывшим подчиненным Шейманом, который был сторонником Лукашенко и после его победы стал госсекретарем Совета безопасности. «А ў нас тады шмат хто з сябраў БЗВ знаходзіўся пад пераследам. Па сутнасці, у стадыі звальнення. Я прапанаваў яму [Шэйману] як сакратару Савета бяспекі кампраміс: калегі па БЗВ не будуць займацца палітыкай, але трэба спыніць гэтыя працэсы і пакінуць тых, хто хоча служыць, служыць. Мы абодва гэтыя абяцанні выканалі і ад людзей адчапіліся. А мы перасталі працаваць унутры Узброеных сілаў», — рассказывал Статкевич. Это было правильное решение, позволившие вывести активистов из-под удара. Но все это показало, что БЗВ в своем первоначальном виде исчерпало себя.
Участники организации, ушедшие из армии, попытались найти себя в политике, выдвинув свои кандидатуры на парламентских выборах 1995 года. Шестеро, включая и Статкевича, вышли во второй тур, однако никого из них не избрали. Впрочем, те выборы все равно были сфальсифицированы.
Организация находилась в кризисе, когда Статкевич решил сделать неожиданный ход: в июле 1995-го он выставил свою кандидатуру на пост руководителя «Беларусской социал-демократической Грамады» — и победил. Как вы помните, в деятельности этой партии он участвовал и ранее. После этого подполковник ушел с поста главы БЗВ. Его преемником стал майор запаса Алесь Станкевич. Это решение было воспринято активистами неоднозначно.
С одной стороны, это был уход из организации, которую он создавал. С другой, не все были согласны с выбором социал-демократического направления. Молодежное крыло — те самые драбы — приобретало все большую самостоятельность. Как рассказывал активист Мирослав Лазовский, в 1994—1995 годах было сложно разграничить мероприятия БЗВ и драбов. После ухода Статкевича часть активистов последних во главе с Числовым (как и сам Лазовский) вышла из организации и стала создавать «Беларусский легион» (позднее стал известен как «Белый легион»). Другие активисты ушли в комиссию содействия армии при БНФ.
На этом активная деятельность БЗВ завершилась. После перерегистрации общественных объединений в 2000-м организация была окончательно ликвидирована. Были попытки возродить ее деятельность, но неудачные.
Судьбы участников БЗВ сложились по-разному. Михаил Бирюков умер в 2011-м на 55-м году жизни после продолжительной болезни. Мирослав Лазовский погиб в 2023-м под Бахмутом, защищая Украину от нападения России, — мужчине было 49 лет. Владимир Бородач в 2010-м попросил политическое убежище в Германии. Сергей Числов в десятые сменил свою фамилию на Бульба и был вынужден эмигрировать из Беларуси. Недавно он попал в центр скандала, связанного с помещением организации «Беларускі моладзевы хаб», которое находится в Варшаве.
А вот Виктор Шейман стал ближайшим соратником Александра Лукашенко, его обвиняют в причастности к «эскадронам смерти», который, предположительно, убивали оппонентов этого политика. Алесь Карлюкевич был министром информации, а недавно стал одним из авторов книги о Лукашенко, которую по цене около 200 рублей за единицу массово закупают госорганизации.
Бывшего руководителя БЗВ Николая Статкевича в декабре 2021 года осудили по «делу Тихановского» — его признали виновным по ч. 1 ст. 293 (Организация массовых беспорядков) и назначили 14 лет колонии особого режима.
Большинство из этих людей поплатились за верность своим идеалам карьерой, благосостоянием, здоровьем. Но без них Беларусь рисковала бы иметь большие проблемы с созданием своей армии, могла потерять независимость или ввязаться в какую-либо российскую авантюру вроде войны в Чечне. Этого не случилось, в чем несомненная заслуга активистов БЗВ.
Читайте также
