Многие женщины сталкивались с нетактичным поведением гинекологов, однако терпели и думали, что это нормально, ведь о таком же опыте постоянно рассказывают подруги, родственницы, да и сами врачи. Чтобы отличить допустимое поведение от некорректного и понять, когда пора искать другого специалиста, беларусский проект sex_ed запустил кампанию #гэтаненорма. Он посвящен защите прав женщин, пострадавших от карательной гинекологии. «Зеркало» поговорило на эту тему с врачом акушером-гинекологом Станиславом Соловьем: он рассказал о главных недопустимых моментах во время приема.
Самый тревожный звоночек во время приема у гинеколога, по мнению Станислава Соловья, — это игнорирование симптомов.
— Если пациентка приходит с жалобой на болезненные месячные, а ей отвечают: «У всех болезненные», — то такое может если не прямо указывать на некомпетентность принимающего врача, то как минимум насторожить, — объясняет гинеколог. — Да, мы не можем исправить все, что приносит боль, и есть ситуации, когда врачи действительно не могут ничего сделать, но мы должны хотя бы попытаться. Так что адекватный специалист отреагирует на вашу жалобу и попробует объяснить, что с вами происходит.
По словам Соловья, реакция у гинеколога должна быть, даже если для него очевидно, что с точки зрения медицины предмет переживаний — «это норма».
— Например, рассмотрим случай, когда приходит девушка с жалобой на нерегулярный цикл. Выясняем детали и оказывается, что речь идет о «разбежке» всего в четыре дня, что является нормой. Но в таком случае задача врача не проигнорировать переживания пациентки, а объяснить, что такое колебание в пределах допустимого диапазона, а люди не роботы или машины, чтобы функционировать как по часам. Ведь цель медицины — сделать так, чтобы все жили долго и приятно, а последнее, если игнорировать любые симптомы, вряд ли возможно.
Как утверждает Станислав Соловей, в обязанности врача входит и понятное объяснение своих действий. Особенно если осмотр предусматривает болезненные ощущения и (или) пациентка прямо просит комментировать происходящее.
— При нормальном самочувствии женщины введение гинекологического зеркала не должно вызывать боль, когда его правильно подбирают и вводят не спеша. Поэтому, если боль появляется, самый правильный вариант развития событий — сразу озвучить ощущения и оценить, что будет делать специалист, — рассказывает врач. — Потому что боль это как минимум повод использовать средства, которые облегчат процесс введения зеркала либо пальцев во влагалище (тот же медицинский лубрикант). Если вы говорите о дискомфорте, а в ответ слышите: «А с мальчиками было не больно?» — и другие похожие фразы, то это большой красный флаг, говорящий о непрофессионализме.
При этом, продолжает Соловей, важно говорить о своих ощущениях еще и потому, что иногда боль может быть возможным симптомом заболевания. По словам гинеколога, нередко медики сами ориентируются на его отсутствие или наличие.
— Если пациентка приходит с жалобами на самочувствие, то боль при осмотре может быть трактована как симптом. В этом случае врач будет ориентироваться на характер боли и дополнительно принимать это во внимание. Потому что только так можно понять, что с пациенткой и могу ли я, как врач, просто выписать ей лечение на дому или должен, допустим, прямо сейчас отправить на операционный стол. Так что главное — озвучить, что с вами происходит, а не молчать, — делает акцент Соловей. — Ну, а если врач отказывается объяснить свои действия и рассказывать, почему возникает болезненность, тогда уже появляются вопросы.
К этому же пункту гинеколог относит и понятную коммуникацию после осмотра. Как объясняет Соловей, врач должен рассказывать о назначениях не «умными и сложными словами», а так, чтобы все сразу было понятно.
— В силу загрузки, переработок и просто очень консервативного взгляда на медицину вопрос коммуникации часто выносится за скобки или считается неважным. Думаю, так происходит, потому что некоторые руководствуются архаичным подходом и либо путано объясняют, либо про себя думают: «Ну чего я буду грузить пациентку умными словами? Я же хочу помочь, так что просто вот таблеточка. Выпьет, и все пройдет» — и в итоге не объясняют вообще ничего. Сейчас подход к коммуникации меняется, и подобное уже недопустимо, что чувствуют и пациентки, — рассуждает врач.
С другой стороны, женщине можно и самой попробовать повлиять на ситуацию. Соловей рекомендует перед самым началом осмотра попросить врача подробно комментировать свои действия и решения.
— Ведь гинекологи не злые по природе люди и, если пациентка просит что-то, что не выходит за рамки здравого смысла и не несет ей вреда, то они, скорее всего, пойдут навстречу, — уверен собеседник.
Как говорилось выше, коммуникация — важный элемент во взаимодействии пациентки и врача-гинеколога. Но из-за специфики дисциплины здесь есть определенные нюансы. Например, некоторые медики считают нормальным поговорить прямо во время осмотра на гинекологическом кресле — не в последнюю очередь, чтобы «экономить» минуты приема.
— Есть врачи, которые привыкли работать по одинаковой схеме и считают нормальным продолжать сбор анамнеза пациентки, когда та уже разделась и ложится в кресло. Лично я считаю это хамством и банальным неуважением к другому человеку, — признается гинеколог. — Во время того, когда проходит непосредственно осмотр, должны звучать вопросы и пояснения, связанные только с осмотром. Например, спросить у пациентки, больно ли ей прямо сейчас — стоит в процессе, а вот вопрос, чем пациентка болела в детстве, уже ждет конца осмотра или задается в его начале.
Соловей делает оговорку: он не призывает тут же отказываться от врача, который считает нормой другой вариант поведения. Но, если вам такое некомфортно, лучше сперва скажите, что не хотели бы отвечать на вопросы, напрямую не связанные с осмотром, пока находитесь в таком положении, и предложите дособирать анамнез после того, как встанете с кресла. По мнению Соловья, вывод о тактичности врача можно будет сделать, исходя из реакции на просьбу.
Отдельно стоит выделять в принципе неуместные фразы и вопросы от гинекологов. Как отмечает специалист, корень проблемы иногда не в самой сути сказанного, а в некорректной формулировке.
— Например, меня как врача вообще не касается, во сколько лет девушка начала жить половой жизнью. Мне важно понимать, прошло ли уже три года с этого момента. Ведь именно через этот промежуток я должен отправить ее на первый скрининг по изменению шейки матки, и потом это обследование повторять регулярно. Поэтому врачу главное правильно сформулировать вопрос, так, чтобы не вторгаться в личное пространство пациентки, но при этом узнать нужные вводные, — рассказывает Соловей.
По сути, то же самое касается вопросов о телосложении или внешнем виде.
— Для гинекологов в самом деле может иметь значение клиническое ожирение пациентки, ведь оно влияет на ее здоровье. Но мы можем только проинформировать женщину о возможных изменениях организма из-за лишнего веса, а никак не осуждать. Так же, допустим, и с татуировками, — замечает собеседник. — Мне все равно, есть ли они на теле пациентки, но если речь заходит о гинекологической хирургии, а у пациентки «забиты» бедра, то это увеличивает риск ожога во время операции в этих местах, когда врач крепит отводящие ток пластины. И я должен сказать именно о возникновении потенциального осложнения, а не критиковать за тату.
Очень близко к теме нетактичных разговоров находятся вопросы и замечания о репродуктивной системе. Только в этом случае врачи могут не только «напоминать» о родах, но и ими «лечить».
— Стоит понимать, что фразы вроде «как родишь, пройдет» говорят о непрофессионализме гинеколога, — рассказывает Соловей. — Безусловно, беременность может хорошо повлиять на определенные гинекологические болезни, например, эндометриоз. С учетом гормонального фона беременность может не давать болезни развиваться и отчасти положительно влиять на нее — устранять неприятные симптомы. Но это никак не должно быть лечением. Рождение ребенка — выбор женщины, а не решение ее проблем по гинекологии.
Аналогичная ситуация с тем, когда девушку пытаются запугать бесплодием и подтолкнуть к скорейшей беременности, ведь «потом уже ничего не получится».
— Это тонкий лед, на который гинекологам приходится ступать — и не у всех получается сделать это тактично. При определенных обстоятельствах врач должен проинформировать пациентку о том, что ее овариальный резерв со временем уменьшается и вероятность забеременеть тоже снижается вместе с ним. Тогда мы говорим про «окно возможностей», но не навязываем мысль о родах, а разделяем личные предрассудки и медицину со здравым смыслом. Так что говорить, мол, «рожай сейчас, а то потом пожалеешь» — ненормально, — уверен Соловей. — В конце концов, в современном мире есть технологии замораживания яйцеклеток, если этого захочет пациентка, так что аргументы «сейчас или никогда» даже с этой точки зрения — чепуха.
По мнению гинеколога, то же самое касается и отговаривания от аборта, если пациентка пришла его делать.
— У нас уже есть статистика и научные доказательства, которые показывают, что правильно выполненное прерывание беременности никак не влияет на дальнейшую жизнь здоровой женщины и не вызывает бесплодие, — замечает Соловей.
По словам гинеколога, если врач назначает гомеопатию или иммуномодуляторы (это биологически активные вещества, которые, как считается, могут повлиять на работу иммунитета, однако эффективность таких препаратов для большинства состояний и заболеваний под вопросом), то можно смело говорить о его некомпетентности.
— При огромнейшем количестве исследований на эту тему нет ни одной работы, которая показала бы эффективность гомеопатии и иммуномодуляторов. Так что их назначение просто создает дополнительную финансовую нагрузку на пациентку, и можно говорить о бесполезности такого назначения либо даже откровенном мошенничестве, — заявляет собеседник.
Соловей говорит, что к этому же пункту он бы еще отнес и «поголовное увлечение необязательными витаминами».
— Исключение — витамин D, фолиевая кислота для беременных и, для нашего региона, прием йода, — перечисляет врач.
Распечатано с портала ZERKALO.IO